Неточные совпадения
— Вы возродитесь, предсказываю вам, — сказал Сергей Иванович, чувствуя себя тронутым. — Избавление своих
братьев от ига есть цель, достойная и смерти и жизни. Дай вам Бог
успеха внешнего, — и внутреннего мира, — прибавил он и протянул руку.
Клим, зная, что Туробоев влюблен в Спивак и влюблен не без
успеха, — если вспомнить три удара в потолок комнаты
брата, — удивлялся. В отношении Туробоева к этой женщине явилось что-то насмешливое и раздражительное. Туробоев высмеивал ее суждения и вообще как будто не хотел, чтоб при нем она говорила с другими.
— Вот еще Ляховский… Разжился фальшивыми ассигнациями да краденым золотом, и черту не
брат! Нет, вот теперь до всех вас доберется Привалов… Да. Он даром что таким выглядит тихоньким и, конечно, не будет иметь
успеха у женщин, но Александра Павлыча с Ляховским подтянет. Знаете, я слышала, что этого несчастного мальчика, Тита Привалова, отправили куда-то в Швейцарию и сбросили в пропасть. Как вы думаете, чьих рук это дельце?
Не раз пыталась она сойтись с
братом, звала его в Малиновец и даже заискивала в Аннушке, но попытки эти никакого
успеха не имели.
Во мне эти «литературные
успехи»
брата оставили особый след. Они как будто перекинули живой мостик между литературой и будничной жизнью: при мне слова были брошены на бумагу и вернулись из столицы напечатанными.
Однажды, прочитав проспект какого-то эфемерного журнальчика, он послал туда стихотворение. Оно было принято и даже, кажется, напечатано, но журнальчик исчез, не выслав поэту ни гонорара, ни даже печатного экземпляра стихов. Ободренный все-таки этим сомнительным «
успехом»,
брат выбрал несколько своих творений, заставил меня тщательно переписать их и отослал… самому Некрасову в «Отечественные записки».
К экзаменам
брат так и не приступал. Он отпустил усики и бородку, стал носить пенсне, и в нем вдруг проснулись инстинкты щеголя. Вместо прежнего увальня, сидевшего целые дни над книгами, он представлял теперь что-то вроде щеголеватого дэнди, в плоеных манишках и лакированных сапогах. «Мне нужно бывать в обществе, — говорил он, — это необходимо для моей работы». Он посещал клубы, стал отличным танцором и имел «светский»
успех… Всем давно уже было известно, что он «сотрудник Трубникова», «литератор».
Мы с
братом делали большие
успехи в изящном хореографическом искусстве, и мною порой овладевала иллюзия, будто воображаемый я теперь начинает сливаться с реальным…
Желаю,
брат, тебе всевозможного
успеха и исполнения всего возлагаемого на тебя. Не забывай нас и будь счастлив — вот искреннее желание друга твоего.
Любезный Александр Петрович, я отправил твое письмо к
брату. Не знаю, будет ли
успех, — желаю искренно, чтоб дела твои поправились. Я не знаю, знаком либрат с Бобринским, — от него никогда не слыхал об этом знакомстве. Я просил его постараться устроить. Во всяком случае, Николай уведомит, чем кончилось дело.
Николай Сергеич был в восторге;
успехи князя, слухи об его удачах, о его возвышении он принимал к сердцу, как будто дело шло о родном его
брате.
Зная, что для полного
успеха необходимо получить согласие двоюродного
брата и опекуна невесты, Михаил Максимович попробовал втереться к нему в милость.
— Нельзя, голубчик, этого нельзя… у нас по всем этим делам начальствуют барыни — народ, за самым небольшим исключением, самый пустой и бестолковый, но требовательный, а от них,
брат, подчас много зависит при случае… Ведь из того мы все этих обществ и держимся. У нас нынче все по обществам; даже и попы и архиереи есть… Нынче это прежние протекции очень с
успехом заменяет, а иным даже немалые и прямые выгоды приносит.
Актер. Раньше, когда мой организм не был отравлен алкоголем, у меня, старик, была хорошая память… А теперь вот… кончено,
брат! Всё кончено для меня! Я всегда читал это стихотворение с большим
успехом… гром аплодисментов! Ты… не знаешь, что такое аплодисменты… это,
брат, как… водка!.. Бывало, выйду, встану вот так… (Становится в позу.) Встану… и… (Молчит.) Ничего не помню… ни слова… не помню! Любимое стихотворение… плохо это, старик?
— Как ты говоришь, выдержки во мне не было!.. Строить я никогда ничего не умел; да и мудрено,
брат, строить, когда и почвы-то под ногами нету, когда самому приходится собственный свой фундамент создавать! Всех моих похождений, то есть, собственно говоря, всех моих неудач, я тебе описывать не буду. Передам тебе два-три случая… те случаи из моей жизни, когда, казалось,
успех уже улыбался мне, или нет, когда я начинал надеяться на
успех — что не совсем одно и то же…
Каждый вечер староста приходил в барский дом с отчетом об
успехе произведенных в течение дня работ; каждый вечер шли бесконечные разговоры, предположения и сетования; отдавались приказания на следующий день, слышались тоскливые догадки насчет вёдра или дождя, раздавались выражения: «поголовно», «
брат на
брата» и другие сельскохозяйственные термины в крепостном вкусе.
А домине Галушкинский побесится-побесится, да и отстанет и батеньке не скажет, потому что он заметил, когда жалуется на
братьев, то батенька и на него сердятся; а когда хвалит за
успехи, так батенька поднесут «ганусковой» водки.
Дело у нас шло удивительно успешно. Но учение мое происходило келейно, тайно от всех. Пан Кнышевский хотел батеньку и маменьку привести в восторг нечаянно, как
успехами и других
братьев, а именно.
Разумеется,
успех (понимая его в нашем смысле) не соответствовал желанию и значительной денежной трате, потому что не только трудно, но почти невозможно было затащить в такую отдаленную глушь хороших учителей и учительниц; учительницы, или мадамы, как их тогда называли, были необходимее учителей, потому что в семействе Болдухиных находилось пять дочерей и четверо сыновей; но все
братья были дети, были почти погодки и моложе своих сестер.
А если Бог отступит от меня
И за гордыню покарать захочет,
Успеха гордым замыслам не даст,
Чтоб я не мнил, что я его избранник, —
Тогда я к вам приду, бурлаки-братья,
И с вами запою по Волге песню,
Печальную и длинную затянем,
И зашумят ракитовы кусты,
По берегам песчаным нагибаясь...
Потому, о пользах
брата радеючи, всякого
успеха ему желаю и завсегда о том Бога молю…
Как бы ни был недоволен Алексей Орлов изменившеюся к нему и к
брату его Екатериной, он не мог решиться на предприятие, не обещавшее ни малейшего
успеха.
Вечером, за чаем в будуаре Марьи Орестовны, на атласном пуфе сидел
брат ее, приехавший всего три дня назад, и рассказывал ей, какой
успех имела речь Евлампия Григорьевича. К обеду сестра его не выходила. Она страдала мигренью. Накануне муж пришел ей сказать, что ее желание исполнено, и передал ей пакет с ценными бумагами, приносящими до пятидесяти тысяч дохода.
А пока он приготовляет к изданию этюд об одной певице XVIII века (вроде тех книг, которые он писывал с
братом), заключающий в себе разные эпизоды, живописующие тогдашнюю эпоху, с разнообразной перепиской героини, имевшей
успех и во Франции и в Англии.
Но случилось так, как я уже выше заметил, что смерть
брата, совпавшая с новым изданием их романов, заставила гораздо больше говорить прессу о
братьях Гонкур и подготовила значительный
успех его роману, написанному в одиночку.
Униженная всенародно в церковном ходе восьмого июня 1689 года, царевна поспешила решительно грянуть в своего
брата и соперника третьим стрелецким бунтом, где в залог
успеха была положена ее собственная голова.
Первый был недюжинный артист-музыкант, московская знаменитость, хотя много лучей славы, окружающей его имя, было позаимствовано от выдающегося артистического
успеха его
брата — общеевропейской известности здравствующего и первенствующего среди русского музыкального мира до сего дня.
Любовь к Анастасии, усиленная препятствиями, конечно, играла важную роль во всех этих сердечных тревогах и в участии к ее
брату. Без цели, без отчета, часто подавляемая рассудком, любовь эта все-таки делала
успехи. Она пустила еще сильнейшие побеги от следующего обстоятельства.
Это произошло от того, что после игры слышанных ею виртуозов, к числу которых принадлежал Николай Эдельштейн и особенно его
брат — Антон, и даже после игры ее мужа, ее не удовлетворяла собственная ее игра: она сознавала, что в этой области она не достигнет выдающегося
успеха, т. н. первенства, а этот
успех, это первенство гвоздем сидели в ее упрямой головке.